Общественность Брянска отметила тридцатилетие концертно-творческой деятельности заслуженного артиста России, лауреата международных конкурсов Владимира Зотова. Вечер, посвященный этой замечательной вехе в культурной жизни Брянщины, прошел в минувшую пятницу в киноконцертном зале "Дружба".
Как водится в таких случаях, юбиляра приветствовали и официальные лица, и товарищи "по цеху", и поклонники его таланта. Сам юбиляр пел в этот вечер с подъемом. Особенно во второй его половине, исполнив с большим чувством несколько старинных, но не стареющих русских песен и романсов.
Накануне этого события мы встретились с певцом в его маленькой студии в филармонии, и, пока готовилась к репетиции аппаратура, я задал ему несколько вопросов.
— Владимир Константинович, традиционный вопрос: с чего начинались ваши первые шаги в искусстве?
— Естественно, с художественной самодеятельности. У меня, может быть, даже несколько раньше — эти шаги начались в семье: мама моя — воронежская певунья, она и привипа мне любовь к песне, к русской особенно. И слава Богу, потому что истоки нашей песенной да и всей музыкальной культуры — в народной песне. Да, петь-то я пел, но долго не решался выступить публично, как говорили, "на широком зрителе". И вот в школе в восьмом классе я был приглашен в школьный инструментальный ансамбль, который создали старшеклассники. Это было первое признание моих, тогда еще очень скромных, возможностей.
Затем был ансамбль профтехобразования, в котором мне повезло с художественными руководителями и наставниками. Этот ансамбль был лауреатом всемирного фестиваля в Хельсинки, различных музыкальных фестивалей. Поэтому, естественно, он явился как бы школой резерва для Воронежского государственного хора. Здесь я и получил первоначальные знания по музыкальной культуре, приобрел серьезные навыки и усвоил некоторые вокальные приемы. Имена этих педагогов мне не забыть до конца жизни: Шостак — он же руководил Воронежским хором, Бондарев — известный профессор-хормейстер. До конца жизни я буду им благодарен. Меня отметили, и стал я петь и в хоре, и даже иногда солировал. Но, несмотря на мою любовь к народной песне, мне, молодому парню, хотелось "эстраду" попеть. Но тогда не удалось.
Вскоре призвали в армию, попал я на флот, в Кронштадт. Командование, как оказапось, имело возможность отбирать призывников с какими-либо талантами. Так я попал в матросскую художественную самодеятельность Ленинградской военно-морской базы. И тут я, почувствовав, что не хватает у меня техники, диапозончика, пришел во Дворец культуры, где вокал вела бывшая солистка Мариинского театра Томороз Дебора Иосифовна. Для меня это был более высокий уровень музыкальной культуры, и только через месяц занятий я стал понимать, чего от меня хотят педагоги, а педагог — что его усилия не пропадают втуне.
Была у меня возможность остаться в Питере, но ветер странствий занес в морской Калининград. И тут я напелся "эстрады" всласть, потому что, не гнушаясь никакой работы, часто подменял заболевших или уехавших на гастроли солистов ресторанных ансамблей. И опять нашел меня счастливый случай. Если помните, была такая передача: "Алло, мы ищем таланты". Мне удалось пройти все конкурсные туры и пройти в Москву от Калининграда на финальный тур. И... попал в число лауреатов! А их было шесть из всего Союза. После этого посыпались приглашения и на работу, и на учебу с дальнейшей перспективой устройства в Москве. Но приехали из Гомеля худрук и директор филармонии, пригласили к себе и, главное, пообещали в течение года квартиру.
Квартирный стимул меня и подкупил. Так началась моя "профессионапьная" биография в городе Гомеле в 70-м году... Вскоре мы организовали ансамбль "Музыки". Это был гастрольный ансамбль, и я с ним четыре раза вдоль и поперек объездил весь Союз. И везде нам сопутствовап успех. Для наших концертов даже отводили громадные Дворцы спорта. К счастью, "испытания медными трубами" я прошел, не сорвался и не зарвался, для меня всегда главным было пение. Но все-таки понадобилось примерно года три, чтобы избавиться от подражательства тогдашним кумирам эстрады. Хотя это тоже можно считать школой, поскольку мы учились на лучших примерах. А тогда, вы помните, певцов-шептунов не было, как и не было "подзаборных" репертуаров. За эти 12 лет работы в Гомельской филармонии трижды удавалось завоевать звание лауреата республиканских конкурсов. И если бы не чехарда директоров филармонии, я, может быть, сейчас работал бы "за границей". Но пригпасипи в Брянск. И вот я здесь уже семнадцать лет.
— За эти годы брянский зритель не просто узнал, не просто полюбил вас, Владимир Константинович, но, кажется, вы стали неотъемлемой частью всех наших торжеств и мероприятий. Причем, замечено, что эта "общественная нагрузка" вам отнюдь не в тягость.
— Да, мне часто приходится выступать перед ветеранами, и перед учителями, и перед воинами. Все это безденежный народ, значит, и я для них — "безденежный" певец. Хотя каждое выступление музыканта, певца — это его хлеб. Но не зря сказано: "Не хлебом единым жив человек"... Если артист живет с ощущением нужности людям, если востребован ими — он счастлив... даже если подчас и голоден.