Заслуженный артист России В. Зотов год уж как на пении, хотя ему нет еще и пятидесяти. Не по возрасту, стало быть. Просто у артистов так положено: отработал определенное количество лет — оформляй документы на заслуженный отдых. Владимир Константинович и оформил. Незадолго до этого первую в жизни квартиру получил (а то все по общежитиям да коммуналкам). Петь, конечно, продолжал и продолжает, но уже не так часто, не так много: "Отъездил свое". А ездил, бывало, все по тем местам, куда "нормальные" люди избегают нос совать — по юго-западу Брянщины. Чернобыльский "колпак" его там и накрыл 26 апреля — в Красной Горе то есть. Артисты не бросились к автобусу, еще неделю продолжали обслуживать села района. Почему не уехали сразу, пожалуй, и сам В. Зотов вряд ли ответит. Может, не осознали до конца масштабы и последствия взрыва, может, еще почему. Хотя о серьезности положения красноречиво свидетельствовала враз опустевшая красногорская гостиница
— Там осталась только наша группа — пять человек, — рассказывал певец, — и Войстроченко.
...Все следующие годы я ездил эпизодически на гастроли по России, но в основном работал по области. Раз в год обязательно бывал в каждом зараженном районе — Новозыбковском, Злынковском, Климовском...
...Нет, телят с двумя головами и тремя хвостами не видел, да и не искал. Хотя разговоры такие слышал не раз.
— Говорят, радиация не имеет ни цвета, ни вкуса, ни запаха. Восемь лет вы ездили по "тем" районам и ничего не ощущали?
— Сначала действительно не щущал. В первые дни, говорили, надо пить йод — и мы его глотали. А потом у меня и у супруги она тоже работает в моем коллективе) резко "село" зрение. Тяжелее всего работать в Новозыбкове. Сухость во рту, даже петь трудно, постоянно болит голова...
— Когда вы были на юго-западе последний раз?
— Полгода назад в Климове давал один концерт. А с гастролями — полтора года тому назад. "Брали" мы тот же Климовский, Новозыбковский и... да, пожалуй, и Красную Гору.
— Владимир Константинович, случалось слышать, что вы "не вылезали из тех районов", чтоб получить звание. А получили — и нос, как говорится, не кажете туда...
— Ну что значит "ради звания"... Тогда в филармонии было пятнадцать коллективов. Но как показала практика, то есть сами слушатели говорили: если вы не приедете, значит, никто не приедет. Боятся. А сейчас к тому же в филармонии вообще почти не осталось коллективов.
— Слышала, вы хлопотали о статусе ликвидатора для себя...
— Было такое. Писал я обращение, представлял документы. Но... Мне не отказали, взяли документы на комиссию. Там все в стадии рассмотрения. Как прокомментировать это, я не знаю... Мы, актеры, никак никуда не "подпадаем". Есть милиция, пожарники — они три дня там, скажем, пробыли — и имеют удостоверения ликвидаторов. Этих удостоверений надавали кому нужно и кому ненужно, а теперь... Или изымают, если обнаруживают, что дали неверно, или стараются просто не выдавать.
— Как думаете, ваш вопрос решится положительно?
— Сомневаюсь. Потому что это длится уже два года. Мне бы сразу, по горячим следам... Но тогда надо было ездить, петь...
— Владимир Константинович, если не секрет, во сколько государство оценило пенсию заслуженного артиста России, "брянского Кобзона" (ведь вас так в свое время называли в музыкальных кругах)?
— Раньше пенсии были в 120—130 рублей, так на них же можно было жить. А сейчас... И голод, и холод, и гостиницы с клопами и тараканами — и в три минимальных оклада государство оценило мою работу. Это тот "потолок", что мне положен. За квартиру и за телефон заплатить. Вот такая пенсия...
...Но я еще действующий. Если нужно, выезжаю с концертами. А в основном здесь, в городе, "кручусь". Недавно на радио записал новую песню брянского композитора Бориса Михайловича Быкова "Красная Гора" и этим "отметил" печальную годовщину...
